Кроль-король, гребаный фей и сила прокрастинации
Захожу на фикбук. Пугаюсь. Ухожу. А вообще надо уже добивать кучу начатых зарисовок, ииии ==
а это пусть лежит тут, нестравненный мой отче меня отбетил.
Пятнышко- Влюбилась! Ты влюбилась! Я по глазам вижу, не смей отворачиваться! О немилосердные небеса, моя сестра совсем сбрендила!
- Да что ты несешь, Алиса! Глупости какие! Я сильная и независимая! Только грома чуть-чуть боюсь… Да и в кого мне влюбляться?!
- В Грустного Человека. Того, который каждый день пьет горький чай в прозрачной кофейне. Ты с него глаз не сводишь. Не лги мне, сестричка. Я же все вижу. Вот иду сейчас, а ты уже тут, на скамейке и пялишься-пялишься!
- Не пялюсь, наблюдаю, и что? Он красивый просто… Я таких золотых волос ни у кого не видела. И глаза у него добрые. Если бы ангелы существовали, они бы так выглядели. И пахнет он приятно, не табаком и переслащенным кофе, как остальные, а словно цветами.
- Цветами? Тебя послушать, так он сошел с небес на землю! Очнись, дурочка! Зря только время тратишь. Глаза все просмотришь, выпадут! Что ты без глаз будешь делать, глупая?
- Сама ты глупая. Сидишь тут, мурзишься. А я наблюдаю… Как он пьет чай и смотрит в окно. Никогда не читает газет. Знаю его маршрут, когда он выходит из скрипучих дверей. Доходит до перекрестка, потом направо, тропинкой через городской парк. И всегда, всегда смотрит на небо. Любуется закатом и звездами, даже дождем любуется. Я иногда тихонько иду за ним, только посмотреть, как он стоит у дороги, чуть ссутулившись, засунув руки в карманы. Ах, Алиса. Ты права. Я люблю его.
- Вот дурочка. Он тебя никогда не заметит.
- Ну и что? Мне достаточно смотреть на него. На его походку и странные шарфы, за которые так и хочется дернуть. На его ласковые руки, в которых он вечно держит ненужные свертки. Я бы хотела увидеть его улыбку, но от чего-то он всегда грустный. Смотри, как печальны его глаза.
- Ты мне тут еще пострадай! Будешь сидеть с кислой миной - я его сглажу! Станет еще печальней, зальет слезами свой отвратительный чай.
- Ох, и злая ты, сестра. Не зря тебя в прошлой жизни на костре сожгли!
- Ничего, я им всем отплатила. И Грустному Человеку отомщу, если заставит тебя страдать!
- Нет-нет-нет! Пожалуйста! Не тронь его. Я не страдаю, но буду, если с ним что-то случится!
- Ладно! Оставлю его тебе. Созерцай, наивная.
- Прости меня, родная, прости, глупую. Что же мне делать, раз я такая. Дай только прижаться к тебе, какая ты теплая. Не сердись на меня, прошу. Никогда тебя не брошу. И страдать не буду. Только смотреть.
- Как не сердиться, зная, что будешь страдать. Мне дано видеть его печали. Он потерял кого-то, от того помышляет о смерти. И смотрит на небо в надежде. Его желанию суждено сбыться. Вот-вот.
- Как же так… Он никогда не улыбнется? Ужасно…ужасно так, что я не могу дышать.. Алиса…
- Знаю, глупая моя сестра. И потому сделаю тебе последний подарок. Прощай.
- Нет. Алиса! Постой! Куда ты!
Небо залило кровавым закатом. Оно горело алыми красками, неистовое, поглощающее. В такие моменты от него невозможно отвести глаз. Только оглушительный визг тормозов вывел его из оцепенения. Вздрогнул, шарахнувшись назад – не заметил, как ступил на проезжую часть, залюбовавшись небом. Машина затормозила в нескольких метрах, и рассерженный водитель уже вылезал из салона. Хотел извиниться, но тут заметил под колесами что-то черное. Кошка! Она бросилась под колеса и…
- Что с ней?
- Раздавило. – Водитель покачал седеющей головой. – А ты куда смотришь, придурок?! Если б кошка на дорогу не прыгнула, сбил бы тебя! А так отделались малой кровью!
Ругаться не хотелось, попытался улыбнуться. Не вышло. Мертвая черная кошка лежала на асфальте в луже собственной крови.
- А говорят у них 9 жизней.
Сзади уже гудели. Длинная очередь железных гробов хрипела, желая проехать. Кто-то высовывал любопытные лица, раздавалась ругань и щелчки фотокамер. Рассердился, вынул трупик из-под колес, перенес на тротуар. Водитель что-то крикнул напоследок и дал газу. Мертвая кошка закрыла глаза, розовый язычок свесился из пасти. В последний раз погладил мягкую шкурку, укрыл курткой. Надо бы похоронить бедняжку за парком, на старом кладбище.
- Брось в мусорку эту дрянь! – Посоветовал кто-то. Обернулся, чтобы ответить, и увидел вторую кошку. Она замерла под забором, словно окаменела. Черная, с рыжими и белыми пятнами по всей шкурке. Несуразная, будто из сказки, а в глазах столько боли.
- О небеса… Это была твоя подруга? Сестра? Прости меня. Мы её похороним.
Забрал кровавую ношу и пошел через дорогу, на сей раз, на зеленый. Пятнистая шла следом, кто-то шутил и смеялся, предлагал вызвать скорую. Закопал её сестру под старым дубом, пятнистая сидела рядом. Не плакала, ведь кошки не плачут. Только сжалась вся и прижала уши. Осиротела, бедняга. Прямо как я.
На небо высыпали горошины звезд. Луна показала безразличный свой лик. Мы долго лежали в сырой траве и думали о своем.
- Знаешь, пятнистая, я недавно похоронил сестру. Её звали Алиса.
Кошка ничего не ответила. Вильнула хвостом и забралась на колени. Погладил мягкую шкурку и только сейчас заметил засохшую кровь на пальцах.
- Прости меня, пятнышко. Я никогда тебя не оставлю.
а это пусть лежит тут, нестравненный мой отче меня отбетил.
Пятнышко- Влюбилась! Ты влюбилась! Я по глазам вижу, не смей отворачиваться! О немилосердные небеса, моя сестра совсем сбрендила!
- Да что ты несешь, Алиса! Глупости какие! Я сильная и независимая! Только грома чуть-чуть боюсь… Да и в кого мне влюбляться?!
- В Грустного Человека. Того, который каждый день пьет горький чай в прозрачной кофейне. Ты с него глаз не сводишь. Не лги мне, сестричка. Я же все вижу. Вот иду сейчас, а ты уже тут, на скамейке и пялишься-пялишься!
- Не пялюсь, наблюдаю, и что? Он красивый просто… Я таких золотых волос ни у кого не видела. И глаза у него добрые. Если бы ангелы существовали, они бы так выглядели. И пахнет он приятно, не табаком и переслащенным кофе, как остальные, а словно цветами.
- Цветами? Тебя послушать, так он сошел с небес на землю! Очнись, дурочка! Зря только время тратишь. Глаза все просмотришь, выпадут! Что ты без глаз будешь делать, глупая?
- Сама ты глупая. Сидишь тут, мурзишься. А я наблюдаю… Как он пьет чай и смотрит в окно. Никогда не читает газет. Знаю его маршрут, когда он выходит из скрипучих дверей. Доходит до перекрестка, потом направо, тропинкой через городской парк. И всегда, всегда смотрит на небо. Любуется закатом и звездами, даже дождем любуется. Я иногда тихонько иду за ним, только посмотреть, как он стоит у дороги, чуть ссутулившись, засунув руки в карманы. Ах, Алиса. Ты права. Я люблю его.
- Вот дурочка. Он тебя никогда не заметит.
- Ну и что? Мне достаточно смотреть на него. На его походку и странные шарфы, за которые так и хочется дернуть. На его ласковые руки, в которых он вечно держит ненужные свертки. Я бы хотела увидеть его улыбку, но от чего-то он всегда грустный. Смотри, как печальны его глаза.
- Ты мне тут еще пострадай! Будешь сидеть с кислой миной - я его сглажу! Станет еще печальней, зальет слезами свой отвратительный чай.
- Ох, и злая ты, сестра. Не зря тебя в прошлой жизни на костре сожгли!
- Ничего, я им всем отплатила. И Грустному Человеку отомщу, если заставит тебя страдать!
- Нет-нет-нет! Пожалуйста! Не тронь его. Я не страдаю, но буду, если с ним что-то случится!
- Ладно! Оставлю его тебе. Созерцай, наивная.
- Прости меня, родная, прости, глупую. Что же мне делать, раз я такая. Дай только прижаться к тебе, какая ты теплая. Не сердись на меня, прошу. Никогда тебя не брошу. И страдать не буду. Только смотреть.
- Как не сердиться, зная, что будешь страдать. Мне дано видеть его печали. Он потерял кого-то, от того помышляет о смерти. И смотрит на небо в надежде. Его желанию суждено сбыться. Вот-вот.
- Как же так… Он никогда не улыбнется? Ужасно…ужасно так, что я не могу дышать.. Алиса…
- Знаю, глупая моя сестра. И потому сделаю тебе последний подарок. Прощай.
- Нет. Алиса! Постой! Куда ты!
Небо залило кровавым закатом. Оно горело алыми красками, неистовое, поглощающее. В такие моменты от него невозможно отвести глаз. Только оглушительный визг тормозов вывел его из оцепенения. Вздрогнул, шарахнувшись назад – не заметил, как ступил на проезжую часть, залюбовавшись небом. Машина затормозила в нескольких метрах, и рассерженный водитель уже вылезал из салона. Хотел извиниться, но тут заметил под колесами что-то черное. Кошка! Она бросилась под колеса и…
- Что с ней?
- Раздавило. – Водитель покачал седеющей головой. – А ты куда смотришь, придурок?! Если б кошка на дорогу не прыгнула, сбил бы тебя! А так отделались малой кровью!
Ругаться не хотелось, попытался улыбнуться. Не вышло. Мертвая черная кошка лежала на асфальте в луже собственной крови.
- А говорят у них 9 жизней.
Сзади уже гудели. Длинная очередь железных гробов хрипела, желая проехать. Кто-то высовывал любопытные лица, раздавалась ругань и щелчки фотокамер. Рассердился, вынул трупик из-под колес, перенес на тротуар. Водитель что-то крикнул напоследок и дал газу. Мертвая кошка закрыла глаза, розовый язычок свесился из пасти. В последний раз погладил мягкую шкурку, укрыл курткой. Надо бы похоронить бедняжку за парком, на старом кладбище.
- Брось в мусорку эту дрянь! – Посоветовал кто-то. Обернулся, чтобы ответить, и увидел вторую кошку. Она замерла под забором, словно окаменела. Черная, с рыжими и белыми пятнами по всей шкурке. Несуразная, будто из сказки, а в глазах столько боли.
- О небеса… Это была твоя подруга? Сестра? Прости меня. Мы её похороним.
Забрал кровавую ношу и пошел через дорогу, на сей раз, на зеленый. Пятнистая шла следом, кто-то шутил и смеялся, предлагал вызвать скорую. Закопал её сестру под старым дубом, пятнистая сидела рядом. Не плакала, ведь кошки не плачут. Только сжалась вся и прижала уши. Осиротела, бедняга. Прямо как я.
На небо высыпали горошины звезд. Луна показала безразличный свой лик. Мы долго лежали в сырой траве и думали о своем.
- Знаешь, пятнистая, я недавно похоронил сестру. Её звали Алиса.
Кошка ничего не ответила. Вильнула хвостом и забралась на колени. Погладил мягкую шкурку и только сейчас заметил засохшую кровь на пальцах.
- Прости меня, пятнышко. Я никогда тебя не оставлю.